Форум » Архивы посиделок в трактирах и у разбойничьих костров » Дуэльный клуб. » Ответить
Дуэльный клуб.
Рене Шанталь: Турнир так турнир, чего уж там Звук серебряных струн иногда слышен лучше, чем звон железа. Бой первый. Рене vs Жиль Марто-д'Э Бой второй, открытый
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Рене Шанталь: Кто рискнет остаться здесь? За спиной крадется месть, Ее тихие шаги как отрава. Яркий взгляд давно погас, Ты же был одним из нас! Ты ушел. Что ж, уйти – твоё право… Мы одни в кольце врагов, И понятно всё без слов, и пощады не проси – бесполезно. Кто решился быть собой Не обласканный судьбой, На дороге, что ведет в неизвестность, Знает – верен лишь клинок, Конь не сбросит на песок, Если руки на поводьях знакомы. А мечта – всего лишь прах, Пыль на чьих-то сапогах, На дороге, что уводит из дома…
Жиль Марто-д'Э: Finivo in commedia! Почище, чем у Плавта. Кругом одни радетели, И что ни слово - правда. Палач пугает искрами С улыбки топора И сразу видно - искренне Желает мне добра. Только мне и признаться неловко - Но не манит меня эшафот, Ни топор, ни тугая верёвка От широких казённых щедрот. Ни к чему мне тюрьма и оковы - Понимаю, вы это любя. Но, друзья, мне нужно чужого. Сберегите добро для себя. Мои поклоны низкие Тому, кто в этом фарсе Старательно выискивал, Куда я подевался. Прошу, не надо хмуриться. Уверен - близок час, Когда на главных улицах Объявят и про вас. Только мне и признаться неловко - Но не манит меня эшафот, Ни топор, ни тугая верёвка От широких казённых щедрот. Ни к чему мне тюрьма и оковы - Понимаю, вы это любя. Но, друзья, мне нужно чужого. Сберегите добро для себя.
Рене Шанталь: Возможно, он был славным человеком. Но вот беда... Служил он палачом. Шагая в ногу со старинным веком, Владел он мастерски веревкой и мечом. Он видел множество отпетых негодяев, Он видел множество отчаянных голов... А как он жил, и чем дышал – не знаю, Но не жалел палач, похоже, никого. Он кров делил с недоброй темной славой. Молва нередко жестока была к нему. Что для толпы чужая смерть? Забава. А он был предан беззаветно ремеслу. Но все кончается, так повелось издревле, Душа – не камень, сердце не сковать. Но он палач, он был всегда при деле, Не любишь, любишь... Нужно убивать. Однажды ночью он вдруг встал с постели. Снял со стены орудье ремесла, Ушел в грозу. И вслед ему глядели Прекрасные, но мертвые глаза. Под бой часов к судье в окно забрался. Он виртуозно действовал мечом - Над спящим он недолго сомневался... Как был, так и остался палачом. Обычно мы не жалуем уродство. Вся жизнь – игра, и мы фигуры в ней. Как отличаются орудья производства Героев нынешних и прошлых наших дней!
Жиль Марто-д'Э: Всегда приятно - что ни говорите - Когда, презрев логическую нить, В балладе вскочит благородный мститель И начинает благородно мстить. И мне неважно то, как в Вашей песне Он оправдает подвиги свои - Мерзее палача в судейском кресле Убийца с самомнением судьи.
Рене Шанталь: Всегда приятно, это всем известно, Когда Ваш собеседник понял Вас, И разъяснил другим смысл Вашей песни, Как Вы это проделали сейчас С моим творением, убогим и невзрачным... Презрев на время бег за новым смыслом, Уйдя от мира в тень писаний мрачных, Для Вас я вспомню фразу Трисмегиста. Он так сказал: без тьмы нет в мире света, Без света невозможна темнота. И тьма, и свет – всегда в глазах поэта, В глазах смотрящего, вернее будет так... Гермес оставил много изречений, А суть конкретно этого проста - И тьма, и свет – лишь частный случай Тени... В душе смотрящего. Вернее будет так.
Жиль Марто-д'Э: Политики, учёные, Певцы-идееводы И новоиспечённые Ценители свободы, Мошенники, картёжники, Купцы и журналисты Толпятся у треножника Гермеса Трисмегиста. Припев: Он великий, он гуманный, Он найдёт к тебе подход, Он твои залечит раны Без отрыва от работ. И живи, не беспокоясь, Повторяя по утрам: "Зло - такой же нужный полюс На другом конце добра". Суровые по бедности Герои-реваншисты, Бойцы политкорректности, Большинства и меньшинства, Любители риторики И просто мракобесы - Возьмут себе по толике От мудрого Гермеса. Припев.
Рене Шанталь: Пишутся книги слева направо, И, в общем-то, это известное дело. Может, пора побороться за право Читать эти книги справа налево? Кто-то возносит осанну и славу Тому, что изрядно мне осточертело. Белое черным, а черное белым – По праву пера и великого дара... Зло и добро поменяли местами, Как разобраться, где тьма, а где вера? С кем не зазорно меняться крестами, Перед чьим носом захлопывать двери? Право судить – это право добра? Право вершить приговор – в чьи ладони? Право хрипеть, задыхаясь в агонии – Это, конечно, оставим для «зла». Право судить – это вера в безгрешность. В непогрешимость, в свою правоту. Все это в сумме рождает поспешность, И вот кто-то сбит, на скаку, на лету – Кто-то, кто верил, что правда – другая... Добро, что берется судить – не добро. И, вынося приговор и решая, Следует помнить хоть этот закон.
Жиль Марто-д'Э: Мак-Магон, Фитц-Рой, Монахан и О’Меллан Решили устроить неправедный суд И ради такого великого дела Достали объёмный дубовый сосуд. С того ли, с сего ли, намеренно, вдруг ли, Но фея Фемида тряхнула плечом: Фитц-Рой нацепил кучерявые букли, О'Меллан надел адвокатский значок. Свидетель был я, но забыл о суде я – Весь день провалялся, горланя: «Налей!» Следите, глядите, найдите идею, Поймайте идею в балладе моей. Могучий Мак-Магон в двенадцати тостах Прочёл обвинения с криком: «До дна!» Всё шло по закону – достойно и просто, И вот уже бочки серёдка видна. Гремели раскаты, звенело стаккато, Мак-Магон пылал, как карающий меч, Но тосте на пятом споил адвоката, И суд не услышал защитную речь. А мысли редеют, и строки худеют. Рисую, тасую, пасую – налей! Следите, глядите, найдите идею, Поймайте идею в балладе моей. Судья, колыхаясь от дозы спиртного, Дождался, когда замолчит прокурор, И дал Монахану ответное слово, Но тот прокурора не видел в упор. Жестока Фемида, ужасна расплата, К суровой он казни был приговорён И вусмерть напился ещё до заката Под бой барабана и крики ворон. Но глотка осипла, и пальцы немеют, А губы застыли в прощальном: «Налей». И вы бы, конечно, поймали идею, Была бы баллада моя подлинней.
Рене Шанталь: Небо – распластанным знаменем. Встань. Мы все целовали край этого флага. И он нас коснулся дождем в эту рань, Хмурую, серую. Нет, перестань, Не плачь по нам, небо. Не надо. Небо – распластанным знаменем. В бой! Стяг этот вырвать из рук невозможно, Синь и безбрежность ведут за собой, Храня в наших душах глубокий покой, Как меч сберегается в ножнах. Небо – распластанным знаменем. Встань! Небо не знает законов, не судит, Оно не наносит карающих ран, И небу не нужен возвышенный храм... Нет. Это придумали люди. Небо распластанным знаменем. В бой! Мы все целовали край этого флага, И он нас коснулся дождем, как рукой, И пепел уже зарастает травой, Как текстом последней присяги.
Жиль Марто-д'Э: С клёна падает лист Иггдрасиля, Предвещая упадок и крах. Хоть у нас, как всегда, не спросили, Но грядут перемены в верхах. И пускай у кормила – кормушка, Мир не стоит ребячьей слезы, И опаснее он, потому что Наконец-таки могут низы. Ничего, что приют неустроен и сир: Долго ждали от норны подарка, Но теперь-то мы вырежем собственный мир, Непохожий на руны Футарка. Слишком много богов и кумирен Прикормила народная грудь. Слишком долог, привычен и мирен Был посмертный наш нищенский путь. Но чего нам, скажите, стыдиться? В чём покаяться, падая ниц? Только в том ли, что мы не убийцы И не нажили в жизни убийц? И пускай наверху, нашу жизнь опростав, Пьют настои с кровавой заваркой – Мы на небе напишем наш новый устав, Непохожий на руны Футарка. Мы царапали море ногтями, Всем девятым валам поперёк – И сейчас обходными путями Заглянули на ваш Рагнарёк. И уж если вокруг перемены, И на свете сплошной тотентанц, На просторах всемирной арены Нам грешно упустить этот шанс. Ну, живее, друзья, не жалея свечей – Что там с Гугином Мунин не каркай – Перепишем историю в новом ключе, Непохожем на руны Футарка.
Рене Шанталь: Мир прежний непременно канет в Лету, Для наших батальонов нет преград. И я приклад целую арбалета, Звеня в такт шагу золотом наград. А те, кто против – из строя выйти, а те, кто против – к стене расстрельной. Воздать по мере вороньей сыти, У нас, поверьте – благие цели. Мир прежний непременно мы разрушим. Для наших батальонов нет цепей, Мы вытряхнем из бывшей власти душу, И вывернем карманы богачей. А те, кто против – уже не люди. А те, кто помнит – страшны тем паче. Поймаем, свяжем, запрем, осудим И расстреляем, нельзя иначе. Мир прежний непременно канет в Лету. Мир прежний мы повергнем в пыль и прах, А строить новый мир добра и света На пепле – крепче, лучше – на костях. А те, кто против – из строя выйти. А те, кто против – уже не люди. Воздать по мере вороньей сыти, Пусть все увидят смысл нашей сути...
Жиль Марто-д'Э: Для нас не существует правил вето, Для нас любая сказка - это быль. И я затвор целую шпингалета И достаю зелёную бутыль. Перед глазами ветер треплет знамя. Витою сталью пробку я достал, Чтоб ощутить иссохшими губами Холодные стеклянные уста. Ласкаю стан, дрожа от нетерпенья, Как долог и приятен поцелуй. И я войду в пустое воскресенье, Напоенный ручьём живящих струй.
Рене Шанталь: Барабан револьвера. Пять гнезд, пять смертей, В шестом – моя вера В Богов и людей. Рассудит. Сыграем? Забудем и бросим. Меж адом и раем – Немало вопросов. В шестом – моя вера, Но ей не успеть. А высшая мера – Страшнее, чем смерть. Щелчок. Как забавно. Нетрезвый расчет – Нелепо и плавно, Второй оборот.
Жиль Марто-д'Э: Какая свежесть В потоке дней. А я повешусь - Оно верней.
Рене Шанталь: Дуэль завершена (ну, или приостановлена), и я, признавая несомненное превосходство мессира Жиля, все же прошу присутствующих высказаться
Клем Горластый: Я успел первым? О да, я успел первым!!! Как менестрель менестрелям - великолепно, господа! Что больше всего понравилось: первая песня Жиля ("...Но. друзья, мне не надо чужого") и его же "Баллада о неправедном суде" - прямо в горле пересохло, а рука потянулась к кружке эля! Но мадемуазель Шанталь своим потрясающим "Распластанным знаменем неба" живо сравняла счет! Что меньше всего понравилось: как посреди дуэли оба дуэлянта съехали на обсуждение стихов противника. Пусть рифмованное обсуждение, но все-таки... Что убило на месте - это море позитива в последних двух репликах... Но вы не услышите от меня "Мир их праху". Я - за продолжение дуэли!!!
Жиль Марто-д'Э: Итак, по немногочисленным, но настойчивым просьбам благодарных слушателей, а также по сильному душевному порыву - и просто потому что мне очень нравится эта дуэль и моя очаровательная соперница - я с удовольствием продолжаю поединок. Не буду развивать печальную тему, на которой окончился первый акт, и начну второй "Куплетами Робертино": Кто может сравниться с моею Матильдой Одеждою стильной и тильдой бровей? А я при Матильде – как горец без кильта, Без кольта, без гольда и низких кровей. Она только глянет – и глянец увянет, И трепетный пламень застынет в желей. И юность лихая стихает, вздыхая, От грозного хая Матильды моей. О-хей, дили-дили, хей, дили-дили, хей, Дили-дили, хей, ла-ла! Хей, дили-дили, хей, дили-дили, хей, Дили-дили, хей! Матильда нарубит, Матильда наколет, И голод до колик во мне утолит. И я, подчиняясь Матильдовой воле, Порой забываю, что я индивид. На полке смеётся охальник Овидий, Роняя цитаты на кресло-кровать. И я не пойму, для чего я Матильде, И даже – признаюсь – боюсь понимать. О-хей, дили-дили, хей, дили-дили, хей, Дили-дили, хей, ла-ла! Хей, дили-дили, хей, дили-дили, хей, Дили-дили, хей!
William De Bellem: Творцы стихов, приятных слуху, Простите, что вторгаюсь в спор! Храни Аллах блаженных духом Что славят даму де Бланшфор!
Рене Шанталь: Брату Бертрану ) Там, где весна ложится дождем на дороги, Там, где закат обливает багрянцем холмы, Ни слова, ни песни в просторе лесной тишины, Ехать в молчании. Думать, конечно, о Боге... Благость обители. Ночи в молитвах и скука. Крест на плаще держит лучше железных оков, Только в тумане рассветных, несбыточных снов Ты позволяешь себе целовать Ее руку.
Бертран де Шалон: Рене Шанталь Я польщен, миледи
полная версия страницы