Форум » Старая добрая Англия - сентябрь 1193 года » "Нет новостей - хорошая новость" » Ответить
"Нет новостей - хорошая новость"
Матильда де Бланшфор: Вечер 5 сентября, пир в Донингтоне
Ответов - 17
Матильда де Бланшфор: Вечером в Донингтоне должен был состояться пир для победителей, побежденных и сочувствующих, по разным причинам не вышедших на ристалище, а также прекрасных дам, наперебой обсуждающих подвиги своих рыцарей и наряды соседок. Матильда всерьез подумывала пропустить сие замечательное событие, однако поддалась соблазну по двум важным причинам. Во-первых, необходимость побеседовать с мессиром де Шалоном, а во-вторых, желание разузнать о судьбе рыцаря с единорогом и куртуазного менестреля. К несчастью, мадам де Бланшфор не успела отправить Раймонду в Ашби вместе со страдающим Ивом и чуть не лопающимся от самодовольства Симоном, однако гадюка подколодная вела себя на редкость смирно, и Матильда великодушно решила, что опозорить доброе имя Бланшфоров за несколько часов и под недреманным оком свекрови она не успеет.
Бертран де Шалон: Не даром говорят, что любовь сродни безумию. Если бы брата Бертрана спросили, что он делал, о чем говорил и чем занимался после боя с графом Лестером, командор, охваченный схожим с лихорадкой возбуждением, вряд ли смог бы ответить на этот вопрос связно. Однако он внезапно ясно вспомнил о том, чего не сделал. Не побеседовал с лордом Беркли, хоть и обещал девице де Нейвур сделать это. Разглядев бывшего "сквайра Рене" в свите королевы сицилийской, де Шалон немедленно почувствовал нечто, похожее на раскаяние. Грешно ставить собственное счастье превыше чужих бед, а Мария де Нейвур заслуживала по крайней мере уважения с воем беззаветном стремлении выяснить правду о судьбе брата. Преисполненный решимости немедленно исправить собственную оплошность, храмовник поискал взглядом де Бокура. Однако, как ни странно, подле принца Джона лорда Беркли не обнаружилось. Паж, у которого Брат Бертран попытался выяснить местонахождение рыцаря, тоже не смог поведать тамплиеру ничего конкретного. И поэтому храмовник, мысленно досадуя на упущенную на турнире возможность для разговора, отправился на поиски обидчика семейства де Нейвуров самостоятельно.
Матильда де Бланшфор: Народу собралось изрядно, и Матильде понадобилось достаточно много времени, чтобы убедиться, что граф де Ревель не ошивается поблизости от Раймонды, а также, что рыцарь с единорогом находится в прискорбном отсутствии. Что до мессира де Шалона, то Матильда дважды почти собралась подойти к нему, но с командором заговаривали его соседи, и она не считала возможным прерывать их беседу. Теперь же предоставлялась замечательная возможность обратиться к нему с просьбой, и мадам де Бланшфор, предварительно цыкнув на старательно жующую невестку, устремилась к тамплиеру. - Приветствую вас, мессир де Шалон. Мы с вами незнакомы - я вдова Ранульфа де Бланшфора. Не могли бы вы уделить мне немного времени?
Бертран де Шалон: – Миледи, мое почтение. Окликнувшую его женщину брат Бертран, и правда, не знал, но имя де Бланшфоров, за последние два дня уже не раз услышанное, тут же вынудило храмовника остановиться и с интересом воззриться на Матильду. Первой мыслью было «что такое натворил брат Реми?», второй - предположение о том, что мадам вознамерилась уладить дело о коне и доспехах того из де Бланшфоров, которого выбил из седла де Керфадек, непосредственно с командором Ордена. Вмешательства женщин в дела такого рода де Шалон не одобрял, но сетовать на появление вдовы сэра Ранульфа было еще рано (или уже поздно), поэтому тамплиеру оставалось лишь со всей учтивостью осведомиться, чем он может быть полезен своей собеседнице.
Матильда де Бланшфор: Матильда чтила духовный подвиг рыцарей Храма, как и подобало доброй христианке, но все же никогда не могла до конца поверить в их самоотверженность и бескорыстие. Белый плащ с алым крестом действительно ограждал от всего мирского, но не мог сделать львов агнцами, и эти мужчины точно так же служили матери-Церкви и Господу, как служили бы обычному сюзерену, огнем, мечом, подкупом и обманом. Те исключения, вроде милого мальчика, одержавшего победу над Ивом, или ее собственного сына Стефана, только подтверждали правило, а оттого, что тамплиеров не сдерживал страх за семью и имущество, они делались еще опаснее, чем обычные мужчины, порой скованные по рукам и ногам этими незримыми цепями. -Бертран де Бланшфор - мой деверь, - сдержанно промолвила она, чтобы собеседник понял - она не кичится этим родством, но просит принять его во внимание. - Мой старший сын, Стефан, принял крест и с вашими братьями отправился в Святую землю. Я тщетно стараюсь узнать что-либо о его судьбе.
Бертран де Шалон: - Как давно он отправился в путь, мадам? – уточнил командор, пропустив замечание Матильды на счет родства с магистром де Бланшфором мимо ушей. Это де Шалону было известно и без напоминаний. Однако сам вопрос достойной дамы звучал в унисон к точащей душу брата Бертрана неприязни к Ричарду Плантагенету, без толку погубившему в песках Палестины цвет английского рыцарства. Поэтому голос храмовника, когда он обратился к собеседнице, был полон неподдельного участия. – Еще до падения Иерусалима с братьями или же во время компании короля Ричарда? Я вернулся из Святой земли год назад, а дела в Уорвике принял и того позже. Возможно, сведения о вашем сыне, миледи, миновали меня, но я сделаю все возможное, чтобы помочь вам в поисках. Разузнать о судьбе Стефана де Бланшфора его уже просили, но просьба из уст матери, конечно же, звучит убедительнее всех иных просьб. – Покуда же судьба сира Стефана неведома, могу ли я посодействовать вам еще в чем либо? Заменить вам любимого сына, мадам, я не в состоянии, но влияние Ордена велико и при дворе, и в Англии, и за проливом. Если вы хоть в чем-то испытываете нужду, скажите мне об этом…
Матильда де Бланшфор: Матильда немного помолчала, глядя в светлые глаза командора де Шалона. Может, на вид ему и было лет тридцать пять, но у него был взгляд умудренного жизнью старца, может быть, столь же древнего, как те святыни, за которые в Палестине проливал кровь ее сын. Человек, который видел так много, что начал созерцать самую суть вещей, а не их оболочку - может быть, однажды из него выйдет святой, Великий Магистр или еретик. -Стефан покинул Англию почти два года назад, сразу после смерти моего мужа, который пртивился его отъезду. Через командорство в Уорвике мы получили от него письмо с Кипра, он писал о штурме Никосии и свадьбе короля. По некоторым сведениям из третьих рук, мой сын прибыл в Акру, и далее его след теряется, - Матильда вдруг почувствовала, как к горлу подкатил комок. - Если вероятно разыскать его, я умоляю вас всемерно этому посодействовать, ничего иного мне не нужно.
Бертран де Шалон: - Господь порой щедр на чудеса, миледи, - осторожно улыбнулся де Шалон, не желая ни обнадеживать, ни разочаровывать Матильду де Бланшфор сверх меры. То, что ее сын до сих пор не подал о себе вести, еще ни о чем не говорило. Люди куда выносливее писем, а клочок пергамента вместе с посланцем на пути из Палестины в Англию могли поглотить и огонь войны и морские воды. И все же те, кто мог вернуться, возвращались. Как вернулся Роберт де Нейвур. Вернулся, чтобы сгинуть бесследно в двух шагах от собственного дома. – Как только я доберусь до Уорвика, немедленно составлю послание в комендаторию Аккры с просьбой разузнать все, что только возможно, о сире Стефане. Его, родича Великого Магистра де Бланшфора, там должны знать. Молитесь, миледи, это никогда не бывает лишним. Тамплиер на минуту задумался, прикидывая, что еще он может сделать. Выходило, что пока ничего. – Как здоровье…Ива? Кажется, вашего младшего сына зовут именно так? - спросил командор, вспоминая в этот момент и о других де Бланшфорах. – Он сильно расшибся?
Матильда де Бланшфор: - Если я или мои сыновья сможем быть чем-то полезны помимо молитв вам... и Ордену, - уточнила Матильда, сообразив, что лично для себя Шалон ничего просить не может, - вы всегда можете можете обратиться к нам. Мадам де Бланшфор вздохнула, надеясь, что усилия командора не пропадут втуне и тягостной неопределенности будет положен конец. В глубине души она признавалась себе, что ей легче было бы принять известие о гибели Стефана, нежели переживать адскую пытку, бесконечно гадая - жив? мертв? в плену? искалечен? Видит Господь, она пытается помочь своему мальчику, но в ее силах так мало! - К счастью, Ив не слишком пострадал, я полагаю, он даже примет участие в завтрашней охоте, - промолвила она, возвращаясь к вещам более приземленным. - Ваш молодой брат, сир Реми, глубоко тронул меня своим бескорыстием. Мы с Симоном были вынуждены уговаривать его взять лошадь и вооружение Ива, которые он получил в честном поединке.
Бертран де Шалон: – В этом не было необходимости, миледи. Брат Бертран никогда не сомневался в бескорыстии брата де Керфадека, и теперь слова дамы де Бланшфор лишь вновь подтверждали то, что давно не нуждалась в доказательствах. – Устав предписывает братьям жить в скромности, ни конь вашего сына, ни его доспехи Храму ни к чему, Король Ричард заключил с сарацинами перемирие, а добрый меч не должен без дела ржаветь в оружейной. До меня доходили слухи, что этому бою предшествовала ссора, и мне особенно отрадно слышать о том, что обе стороны повели себя по-рыцарски как на турнире, так и после него. Я желаю вашему сыну поскорее оправиться от падения, и ни в коем случае не пропустить завтрашнюю охоту. Он служит кому-то при дворе или занимается больше делами охраны вашего родового замка?
Матильда де Бланшфор: Матильда мельком подумала о том, известно ли командору, по какой пустячной причине его пылкий собрат в ссору, собственно, вступил, и счел бы Шалон поведение мальчика рыцарственным в этом случае. В другой раз сир Реми может столкнуться с более опытным и умелым бойцом, чем он, и тогда уж ордену придется понести убыток. Матильда не знала в точности, правда, допускается ли выкуп уставом, но даже если придется приобретать новую лошадь и вооружение, это будет лишними и неоправданными расходами. -Мой супруг скончался так скоропостижно, что наши дела пришли в некоторое расстройство, - сложила губы горестной подковкой Матильда. - К тому же Стефан не желал отложить свой отъезд на разумный срок, чтобы мы могли как следует все уладить, и поэтому я нуждаюсь в присутствии Ива и Симона. Мужская рука должна чувствоваться во всем, иначе имение неизбежно приходит в запустение.
Бертран де Шалон: - Не смею упрекать вас в подобном желании, миледи, - Командор с легкой улыбкой глянул на женщину. Во вдове де Бланшфор, не смотря на скорбную мину, за милю чувствовалась властность, и у брата Бертрана более не было сомнений в том, кто заправляет всеми имущественными делами в этом семействе. Ведь не даром Матильда заявляет «я нуждаюсь», хотя оба ее сына – и средний, и младший, - никак не производят впечатление неразумных детей. - Война закончилась… Хоть и не так, как все мы ожидали. – При мысли о скомканном конце крестового похода, сомнительном перемирии и оставшемся в руках язычников Иерусалиме, улыбка тамплиера заметно поблекла. – Теперь даже людям войны приходится привыкать к миру. Я понимаю, миледи, что неопределенная судьба вашего старшего сына тяготит вас. Но, быть может, мессирам Симону и Иву, - особенно Иву, он ведь ваш младший сын? – пойдет на пользу служба кому-нибудь из знатных синьоров королевства. К тому же такая служба поможет, без сомнения, упрочить финансовые дела вашего имения.
Матильда де Бланшфор: Матильда не могла не признать правоту Шалона относительно дальнейшего устройства судьбы Ива, о котором она начала думать еще в те времена, когда Бланшфор-младший был еще хорошеньким крошкой, которого то и дело путали с девочкой. Материнское сердце разрывалось между желанием получше устроить любимое чадо и необходимостью выпустить его из-под неусыпного надзора. -Безусловно, мессир, вы правы - Симону и Иву давно следовало покинуть родной очаг, чтобы найти свое место в жизни, и в том, что они все еще не сделали этого, в значительной мере вина моего покойного супруга. Он предпочитал самостоятельно заниматься их воспитанием, вместо того, чтобы поручить сыновей кому-то из наших друзей или родичей. Теперь, когда Ашби посетил Его Высочество, возможно, они смогут поступить на службу к самому принцу. Хотя я предпочла бы сначала дождаться новостей от моего бедного Стефана.
Бертран де Шалон: Командор де Шалон, будучи лишь в общих чертах осведомлен о том, как граф Винчестер оказался в подземельях Донингтона, оставался в неведении относительно того, что уже косвенно посодействовал «продвижению по службе» обоих Бланшфоров. – Это был бы удачным стечением обстоятельств, миледи, - заметил тамплиер учтиво, предпочитая не размышлять о том, насколько хорош или дурен этот его совет. - В отсутствие в Англии короля, его брат – первый вельможа королевства. И он, насколько мне известно, нуждается сейчас в преданных людях. Именно эту нужду призван был удовлетворить пышный турнир, развернувшийся под Ашби. Ничем иным расточительство английской казны на празднество в тот момент, когда над страной нависла угроза огромного выкупа за плененного короля, было не объяснить. – Не могу поручиться за то, что у меня есть вес при дворе, но замолвить слово перед его высочеством за племянников нашего Великого Магистра я все же мог бы. Мужчина любезно наклонил голову, не спуская при этом взгляда с лица своей собеседницы.
Матильда де Бланшфор: Шалон проявлял похвальную, но все же неуместную скромность - Матильда была уверена, что командор ордена Храма просто не может быть фигурой незначительной. Да, брат Бертран может быть в немилости у принца, однако же это значит, что он - лицо в достаточной мере влиятельное, чтобы быть удостоенным высочайшего неудовольствия. - Это так великодушно с вашей стороны, брат Бертран, - мадам де Бланшфор была полна скорбного достоинства, подобающего вдове и безутешной матери. - Мне не хотелось бы, чтобы мои сыновья провели жизнь в безвестности, хотя и нелегко смириться с тем, что они покинут родовое гнездо.
Бертран де Шалон: – Англия не так уж велика, миледи, - поспешил развеять материнскую скорбь командор. – И принц Джон мало походит на своего старшего брата в стремлении к дальним военным походам. Вам не о чем беспокоиться, оперившиеся птенцы де Бланшфоров не улетят далеко от родового гнезда. По крайней мере так далеко, как судьба занесла сэра Стефана. «Непредсказуемы пути Господни, - пронеслось в голове у брата Бертрана. – Леди обратилась ко мне за помощью в поисках одного из сыновей, Я же, чего доброго, уговорю ее расстаться с другими двумя»
Матильда де Бланшфор: Матильда молниеносно подготовила ответную витиеватую фразу, в которой одновременнно выражалось восхищение душевными качествами регента, искреннее уважение к командору, глубочайшая любовь к сыновьям и вечная преданность королю Ричарду. Однако она пропала втуне, поскольку мадам де Бланшфор узрела Ревеля, самым бесстыжим образом увивающегося вокруг Раймонды. Матильда вздернула подбородок - что за человек! Ведь только утром дрался с Симоном и чудом ушел на своих ногах! Она привычно преувеличила по необходимости доблесть постылого чада и поискала сына глазами, все еще колебаясь, стоит ли сказать ему "Ату!" или разобраться с прелюбодеями самостоятельно. На счастье или на беду, Симона поблизости не наблюдалось, а посему мадам де Бланшфор вежливо распрощалась с сиром Бертраном и отправилась чинить расправу. Эпизод завершен
полная версия страницы